2013 – Алексей Овчинников – Август Яблочный Спас

Домашняя запись, Герои Днепра Records, 2013 год, Киев. Музыка – Алексей Овчинников. Большая часть композиций записана в период с 2007-й по 2008-й год. «Сенокос» и «Сады» — записи 2013-го года. Общая редакция — 2013 г. Альбом на диске не выпускался и существует только в электронном виде.

Все треки на этом ресурсе можно послушать или скачать бесплатно, всегда. И также всегда можно поощрить исполнителя материально, всякая помощь бесценна. Спасибо! All tracks on this page can be listened to or downloaded for free, always. And you can always encourage the performer financially, any help is invaluable. Thank you!

UAH — 5457 0822 9607 7642
PayPal — ofchinaskrill@gmail.com

01 — Август Яблочный Спас

02 — Река Снов

03 — Костровая

04 — Сенокос

05 — Сады

06 — Слепой дождь

07 — Улицы детства

08 — Ticket to N.Y.

Август Яблочный Спас

Самые острые ощущения. Неуловимая грань, когда солнце ещё в зените, но вдруг где-то глубоко внутри появляется какое-то беспокойство, дрожь. Чувство под названием «начало конца». Как на «американских» горках: после продолжительной и стремительной гонки с непредсказуемыми виражами и поворотами ты взбираешься на вершину, и на доли секунды перед тобой открывается фантастический вид, горизонт и всё, что за горизонтом. В эти мгновения ты видишь и испытываешь всё, что только можно увидеть и испытать. А потом ты смотришь вниз, на рельсы, уходящие вниз, в никуда, и также мгновенно наступает осознание: ты больше никогда не почувствуешь всего этого, дальше — только вниз. Я обожаю этот момент за его остроту и пронзительность. И до сих пор переживаю его каждый раз, когда попадаю в августе в Седнев.

Древнейшее поселение под названием Сновск, позднее переименованое в Седнев — красивейшее, живописное место с богатой историей, достопримечательностями и легендами. Обо всём этом, в деталях и подробностях, можно легко узнать из интернета (хотя, конечно же, лучше хоть раз там побывать). Иногда кажется, что время в Седневе остановилось — те же улочки, хатки, церкви, сады, поля и леса; тихая речка под названием Снов всё так же течёт куда-то, исчезая в лугах… Это не так. Седнев изменился. И внешне, и по духу. Сейчас я бываю там не каждый год, редкими и непродолжительными наездами, и каждый раз, когда я снова попадаю в эти места — стараюсь воскресить в памяти те времена, когда деревья были большими, солнце светило ярче, всё вокруг жило, цвело и пело, и казалось, что так будет вечно. Вдыхая в себя этот воздух, пытаясь ещё раз ощутить то счастье и ту безмятежность. Та самая вершина «американских» горок — я был на ней тогда, лет 30-35 назад.

Тогда я проводил здесь каждое лето. Дом Творчества и Отдыха (имени Т. Г. известно кого), построенный в Седневе в 1964 году, стал Меккой для художников со всего Советского Союза. Круглый год здесь проводились пленэры, а летом количество художников на душу населения в этих местах вообще зашкаливало. 3-4 заезда, переполненный трёхэтажный корпус, каменные и деревянные домики на территории базы — всё было забито под завязку. Временами достать путёвку было просто невозможно, и мы снимали комнату в какой-нибудь сельской хате. И везде — в полях-садах-лугах — этюдники, холсты, мольберты. Рисовали все, всё и везде. Большой табор художников. Жили, как одна большая семья: все друг друга знали, и в августе расставались — до июня. Днём были этюды, купание и гуляние, рыбалка и сбор грибов да ягод в далёком лесу за лугом, а по вечерам — походы в сельский кинотеатр, бильярд, театральные представления детей для взрослых, запуск воздушного змея и — костры. Костры до утра, с печёными яблоками и картошкой, с песнями, танцами и разговорами. Костры посреди густой, смоляной ночи, под необъятной, чёрной бездной летнего неба, дышащей, сверкающей миллиардами больших и маленьких звёзд. Когда котры гасли и все потихоньку расползались спать, вокруг оставалась только ночь — звенящая кузнечиками и полыхающая светлячками. И только изредка, тут и там, раздавалось глухое «бум», «бум» — спелые яблоки падали в траву… Тогда меня, совсем мелкого, мать повела в одну из местных церквей: был праздник — Яблочный Спас, и со всего Седнева к церкви шли люди с корзинами яблок — святить. Я не помню деталей, мал был, но навсегда сохранил общее впечатление: звон колоколов, ход с хоругвями, пение, и — высоченное небо над головой, слепящее сонце, шумящий в деревьях ветер, и — море яблок, океан спелых яблок. Торжество. Как давно это было!

Позже, в институтские времена, мы приезжали сюда студенческими компаниями. Это были 90-е, неуютные годы. База уже тогда начала потихоньку приходить в упадок: строительство нового корпуса было заморожено и оставлено в виде руин из красного кирпича, старый корпус и домики стали ветшать, и людей в Дом Творчества стало приезжать всё меньше и меньше. Но мы были молоды и не особо обращали на всё это внимание. Нам было хорошо независимо от того, что происходило вокруг. Поля-сады-луга были всё те же, загадочный Снов по-прежнему тихонько плыл по своим делам, ночь была всё также волшебна, а утренний туман… ох, какой в Седневе туман! Мы разводили костёр на горе над рекой («костровая», «поляна» — так мы называли это место), и выпивая, засиживались вокруг него до утра, любуясь всей этой красотой вокруг. Это было другое, но тоже — счастье.

Полуистлевшие, облупившиеся домики; заросшие тропинки; пустота и тишина — так теперь встречает гостей седневский Дом Творчества и Отдыха. Сюда приезжают единицы — только «проверенные бойцы», завсегдатаи, те, кто когда-то, как и я, полюбил это место и жить без него уже не может. Маленькая столовая, в которой повариха готовит для десяти человек; замки на дверях; черные, немые окна. Запущенность и запустение. В воздухе — запах гниющих яблок, которые уже некому и незачем собирать. И меня не покидает ощущение, будто вот тут, здесь, ещё совсем недавно всё жило и шевелилось, пело и смеялось, и вдруг — пропало. И звук пропал: детский смех, шутки, музыка. Кажется, повернёшь голову — и увидишь чью-то знакомую фигуру с этюдником и зонтом, спешащую вниз к реке, торопящуюся запечатлеть «настроение». Но — нет никого.

В этом году я привёз туда девятилетнего сына. После недели на Кипре — Средиземное море, аквапарк, бассейн, пальмы, жратва… Сначала парень приуныл — и подустал с дороги, и непривычный дискомфорт, и вообще — «что это за место такое, хочу в Киев!». Следующие пару дней мы просто гуляли — у реки, по лугам, под яблонями. Я клял себя за то, что привёз его в это глухое, безжизненное место. Но вечером, сидя у костра, он сказал мне: «А знаешь, мне здесь понравилось больше, чем на Кипре. Давай будем ездить сюда». Я не знаю, что почувствовал он. Но я знаю, что чувствую я. Ностальгия — кажется, так это называется. Я живу с призраком того, старого Седнева, в сердце. И я буду приезжать сюда снова и снова — пытаясь ещё раз поймать это чувство. Забраться на вершину «американских» горок.

К этому альбому я и отношусь не как к какой-то музыкальной подборке, а как к папке с набросками, эскизами, зарисовками по памяти. Они незаконченные, размытые, где-то недокрасил, недорисовал — но так оно и бывает: когда по прошествии лет многое забывается, и в памяти остаётся нечёткий образ, зыбкое пятно. И речь в нём, конечно, не только о Седневе — корявые, нелепые, но весёлые «Улицы детства», «Ticket to N.Y.» (привет из бориспольского терминала «В»)… Всё это — взгляд назад, туда, где было хорошо.

Это я (Седнев, конец 70-х).

(справа налево): Михаил Вайнштейн, Татьяна Яблонская, ?, моя бабушка, ?. Микроб, стартующий на заднем плане — я (Седнев, конец 70-х).

Тузы (с другом детства — Алёшей Морозовым. Седнев).

На рыбалке (на заднем плане — седневская плотина).

Надпись на обороте фотографии: «Седнев, лето, 1979».

С дедом Василием.

С сестрой Катериной.

Лодки.

Река Снов.

Туман.

Панорама (вид с «костровой»).

Вознесенская (Рождества Богородицы) церковь, 1690 г., после реставрации (говорят, что славна умельцами изгонять бесов); беседка Л. Глібова (именно тут было написаго стихотворение «Журба» («Стоїть гора високая»); Свято-Георгиевская церковь, 1715-47 гг., после реставрации (до реставрации производила крайне жуткое впечатление. Помимо удивительной истории известна также тем фактом, что в ней происходили съёмки отдельных эпизодов к/ф «Вий» 1967-го года).

Седневские пейзажи Ирины Клыбы.

Седневские пейзажи Андрея Северинко.

Герб Седнева.